— У нас сейчас три главных направления деятельности. Первое: взаимная поддержка, потому что журналистов-экологов мало. Когда возникают случаи какого-либо давления, мы стараемся друг другу помогать. Второе: организация тематических мероприятий, в том числе совместных расследований. И наконец третье: продвижение экологической повестки дня среди молодежи.

— Если рассматривать журналистику как профессию, а не то, что мы наблюдаем сегодня на телевидении или в большинстве газет, то ничем. Это честная повседневная работа: изучение ситуации, знакомство с фактами, их анализ, общение с представителями разных точек зрения. Особенность сейчас может быть в том, что тема экологии нелояльна. Некоторое время назад, когда я проводил занятие на факультете журналистики, мне студенты так и ответили, что экология сегодня – тема нелояльная, а поэтому мы не будем ею заниматься.

— Эта тема связана с борьбой против коррупции, противоречием некоторым намерениям власти и противодействием интересам ни перед чем не останавливающегося бизнеса. Конкретный и очень горький пример – нападения на журналистов, которые защищали Химкинский лес.

— В 2007 году было принято решение построить платную дорогу Москва – Санкт-Петербург, цель которой была разгрузить уже существовавшую трассу. Поскольку любое строительство связано с изъятием земель, то решено было строить непосредственно через лес — земля там дешевле, не надо будет ее выкупать и вступать в конфликт с собственниками. А так как любая стройка сегодня рассматривается с точки зрения максимизации прибыли, то под предлогом этой стройки задумали сделать коридор по три километра с каждой стороны дороги вместо нормативных 600 метров.

Местные жители, которые любили свой лес и были против подобного строительства, разбили палаточный лагерь, регулярно дежурили и всячески мешали проведению этой дороги. Сопротивлялись они достаточно долго и так сумели организовать этот процесс, что информация об этом еще не самом тяжелом экологическом нарушении стала одной из самых заметных в СМИ. Президент России, на тот момент Дмитрий Медведев, даже провел специальное совещание по поводу этой автомагистрали. После обсуждения он сказал замечательную вещь: во-первых, эта трасса не решает транспортной проблемы, во-вторых, она экономически невыгодна, а в-третьих, экологически ущербна. Однако поскольку обязательства уже приняты, придется дорогу достроить.

— Потому что была предпринята целенаправленная государственная политика по прекращению деятельности природозащитного движения. Так, за последние четыре года было ликвидировано порядка 25 экологических организаций. Причем зачастую с помощью давления правоохранительных органов.

— Они и продолжаются…

— Это правда, но я так понимаю, что это пружина, которая натягивается. Несомненно, будет следующий всплеск недовольства. Мы видим это сейчас на примере Архангельской области, когда почти все жители вышли на улицы и готовы ценой преследований, увольнений и всего остального защищать свою малую родину от потока московского мусора.

— Одно дело – государственные правительственные организации наподобие министерств и ведомств. У них, безусловно, достижения есть, так как в их руках сосредоточено огромное влияние и финансы.

Если же мы говорим о государственных общественных организациях, то, на мой взгляд, они занимаются совсем не экологией. У них другая задача – одобрять действия правительства.

— Никак. Они не заинтересованы в этом. Более того, в год экологии (в 2017 году – прим. ред.) ни одно государственное СМИ не сделало специализированной рубрики или программы на тему защиты природы. Действительно, было много публикаций, благодаря которым граждане стали более информированными о нынешнем состоянии среды, но в целом проблема игнорируется.

— Потому что государственные СМИ финансируются властью.

— Зависит от целей сотрудничества.

— Сколько угодно. В частности, создание новых заповедников и национальных парков, которые часто проектируются общественными организациями; принятие решений по размещению тех или иных производственных объектов. Из последних событий: выпустили белух и касаток в Приморье. На самом деле, таких примеров много.

Дело в том, что взаимодействие государства и общества эффективно только в тех случаях, когда оно не вступает в конфликт с коррупционными интересами.

— Когда мы говорим о росте экономике, это не значит «рост любой ценой». Потому что как только мы забываем об этом, тут же повышается заболеваемость населения, а значит, увеличиваются и расходы на здравоохранение. Неэффективная инфраструктура, которая быстро изнашивается и выходит из строя, тоже требует огромных средств. В итоге, мы теряем больше, чем если бы сразу подумали об экологии.

— Посмотрите на Германию, которая отказалась от атомной энергетики, а сейчас после прекращения добычи каменного угля собирается закрыть и угольные электростанции. Как видим, это не мешает немецкой экономике устойчиво расти.

Важно понять, что не бывает экономики без людей. Экономика – лишь средство развития общества. Она должна делать его более успешным и благополучным. Если это не так, то это не экономика, а что-то другое.

— Мой любимый вопрос, на который я всегда отвечаю так: самая главная экологическая проблема в нашей стране – это пропасть между обществом и государством. Пока нет диалога, проблемы будут только множиться.

— У меня две дочери. Я совершенно четко представляю, что пытаться убедить девочку пятнадцати-шестнадцати лет в том, с чем она сама не согласна, бесполезно. Поэтому я смеюсь над всем этим «хайпом», который творится вокруг Греты. А то, что она говорит, – это правда, и делает она это очень смело.

— Конечно. Дело в том, что сегодня молодежь видит и знает о происходящих в мире природных катаклизмах, что и делает ее более экологически сознательной. Это неизбежный процесс.